Александрова Ольга Ивановна

(старший научный сотрудник МАУК АЭМЗ «Щелоковский хутор»)

Ляпаева Ольга Николаевна

(заведующая отделом по научно-просветительской работе)

Нижегородская губерния в XIX – начале ХХ в.в. была одной из самых развитых в промысловом отношении. Некоторые из нижегородских деревообрабатывающих промыслов сопровождались художественной росписью дерева.

Декоративное красочное оформление придавало простому, казалось бы, бытовому предмету особый статус – обрядовый, праздничный. Посуда, в больших количествах производившаяся в Семеновском уезде, оформлялась хохломской росписью. Прялки и ларцы в городецкой волости Балахнинского уезда расписывались дивными цветами, птицами, сюжетными сценами мещанского быта. На юге Нижегородского края сложилась своя Полхов-Майданская манера письма, украшавшая детские игрушки, небольшие шкатулки. Все они достаточно хорошо изучены и описаны, а хохлома даже является своеобразным брендом русского народного искусства.
Однако, нижегородские крестьяне издавна делали расписными и такую необходимую принадлежность традиционного быта, как сундук. Сундучное производство процветало некогда в Макарьевском уезде губернии. В.И. Даль, давая определение сундука в своем Толковом словаре, отмечал, что макарьевские сундучники из Нижегородской губернии снабжали своим товаром всю Русь и Закавказье, Хиву и Бухару. Д.В. Прокопьев в своей книге «Художественные промысла Горьковской области» описывает художественные достоинства макарьевского сундучного производства и среди распространенных видов оформления сундуков «под мороз», оковкой ромбами, упоминает яркую роспись по жести.

Когда-то к Макарьевскому уезду относилось и село Раскаты. В краеведческой литературе никаких сведений конкретно о столярном производстве в Раскатах нет, но судя по сохранившимся у местных жителей образцам сундуков, промысел не прерывался с конца XIX в. Наиболее старые сундуки обиты жестью и принадлежали бабушкам нынешних 80-летних жительниц села. Таких сундуков обнаружено было три, ни на одном из них росписи не сохранились. От времени красочный слой был нарушен, и сундуки были заново покрашены в один цвет, синий или зеленый, но на жести сохранилось тиснение, которое контурами напоминает схему рисунка более поздних вещей. В самих Раскатах росписи сундука не придают особого значения. Здесь гордятся прежде всего превосходной столярной работой, которая и спустя сто лет, не теряла своих качеств. Расписывали же сундуки и сами мастера столяры, и женщины, и даже дети, - «у кого ровнее получалось».

У сундуков расписывали переднюю стенку, - то, что было на виду. Крышка сундука повсюду в Нижегородском Заветлужье накрывалась специальным ковриком – «хохлушей», тоже ярким, пестрым.

Сначала боковые стенки и крышку сундука окрашивали в зеленый, голубой или коричневый цвет. Затем устанавливали так, чтобы передняя стенка была наверху и приступали к росписи. В 50-х гг. ХХ в. для росписи покупались масляные краски, - все, какие удавалось достать. Обычно их не смешивали, пользовались чистыми цветами. Только Л.Н. Голубева вспомнила, что для получения розового цвета крап-лак смешивали с белой краской. Для каждого цвета существовала отдельная баночка и отдельная кисть из щетины.

Роспись фасадной стенки - трехчастная композиция. Боковые квадраты фронтона расписаны ромбами и представляют собой четкий геометрический орнамент.

Схемы могут быть различными – от полного ромба до усеченного.

Разметку иногда делал мастер циркулем, а у некоторых мастериц существовали специальные мерные палочки. Мелкие квадраты закрашивались в определенном ритме (для этого использовались кисти), могли декорироваться цветками или точками (здесь часто художники пользовались пальцами или штампиками- тычками). Оформление углов было обязательным, для этого служили геометрические или растительные орнаменты.

Центр ромба тоже часто выделялся цветом или композиционно.

Наиболее интересной и разнообразной представляется центральная часть оформления сундука. Она представляет собой некий образ эволюционирующий от классического изображения дерева до букета цветов или даже вазы с фруктами.

Создаётся ощущение, что каждая мастерица намеренно старалась воспроизвести образ, отличный от других и максимально выразительный.

Наиболее архаичным нам представляется изображение дерева как универсального архетипического символа. Несмотря на схематичность изображения, это, как правило, дерево лиственное, и в некоторых случаях, явно – береза – традиционно считающаяся девичьим деревом.

Обращает на себя внимание множественность форм цветущего куста, замещающего дерево. В Нижегородской свадебной обрядности наряженный куст и сундук были кульминацией девичника. Куст – олицетворение девичьей красы,- и свадебный сундук выкупались вместе. Нам представляется, что при разрушении обряда, эти два символа разъединились. В середине ХХ в. каждый из этих компонентов ритуала существовал отдельно. В южных районах, где экономика традиционно опиралась прежде всего на земледелие, выкуп куста сохранялся до 70-х гг., но приданное невесты переносили в руках. Куст при этом часто называли просто «цветок». А промысловое Поветлужье, где сундучный промысел не прерывался ввиду дефицита мебели, в частности, модных шифоньеров, сохранило как раз вывоз и выкуп красочного свадебного сундука. При этом образ куста стал чаще использоваться в сундучной росписи. Это подтверждается характером изображение куста: обычно он представляет собой ветки, исходящие от одного ствола (как у репейника), покрытые фантазийными цветками.

Особое внимание хотелось бы обратить на размещение цветка или дерева в композиции. Устойчивым является их расположение на горе.

Известно, что после выкупа куст (цветок) везли прикрепленным к дуге лошадиной упряжки. Несмотря на то, что сами художники никак не интерпретируют гору-дугу, можно предположить, что этот фрагмент композиции является устойчивым архетипическим взглядом на свадьбу как на стремление к высшей точке или достижение высшей точки в жизни женщины. Этим же можно объяснить и укрепление свадебного куста на дуге в южных районах.

Еще одним устойчивым образом ветлужской росписи является цветок в горшке. Цветок в горшке вошел в крестьянский быт только в ХХ в. До этого он являлся исключительно частью интерьера мещанских, купеческих и дворянских домов. Иметь в доме цветок в горшке было престижно, и можно интерпретировать этот элемент как символ, означающий повышение общественного статуса девушки, вступающей в брак.

Верхняя часть центральной композиции часто оформляется симметричными элементами, как бы обрамляющим накидную петлю замка.

Часто внизу писалась дата – это и год создания сундука и год свадьбы, к которой он покупался. Гораздо реже встречается имя. Оно появлялось только тогда, когда сундук делался на заказ, а не для продажи на базаре. Можно отметить, что вся роспись заключалась в рамку – простую линейную или орнаментальную, иногда в отдельную рамку заключалась и центральная часть композиции.
Изредка можно встретить экзотические изображения, некую попытку отойти от традиции.

До 60-х годов промысел процветал и был востребован, т.к. сундук оставался в быту основным хранилищем одежды. По мере повышения благосостояния советского крестьянства, сундуки заменялись шифоньерами, но их производство продолжалось, поскольку в Поветлужье сундук оставался важной частью традиционного свадебного обряда.

В качестве непременной составляющей приданого невесты сундуки производили даже и в 80-х гг. С появлением в нашем быту комодов и шифоньеров сундуки перестали быть насущной необходимостью, но в деревнях и селах Поветлужья они встречаются и в наши дни. «Это еще бабушкин сундук, это – мамин, а этот – мне на свадьбу купили в Воскресенском», – вспоминают хозяйки. Может, потому и хранят бережно, что сундук не просто мебель, а часть истории семьи.